Вечно юный, вечно опьяненный


Люди страшатся старости. Чтоб убедиться в этом, довольно провести маленький мысленный опыт. Представьте для себя малыша, мечтающего стать взрослым. Полностью рядовая картина, не правда ли? Настолько же естественно будет смотреться и юноша, видящий себя в дальнейшем зрелым и состоявшимся мужиком. Но вот образ зрелого человека, мечтающего стать стариком, — это полная нелепость, в которую нереально поверить.

Седина в бороду

Люди не обожают мыслить о старости и стараются всеми силами отодвинуть ее приближение. Что, в общем-то, не умопомрачительно: ведь ужас старости по сути не что другое, как опосредованный ужас погибели, приблизившейся к человеку на наименьшую дистанцию. И сколько бы мы внутренне ни противились такому разъяснению, сколько бы ни придумывали других обстоятельств, сущность явления от этого не поменяется. Мы боимся ее, так как доподлинно знаем одну неприятную правду: вступая в эту пору жизни, мы выходим на финальную прямую, в конце которой нас ждет совсем не гром оваций, а траурный марш.

Смотрите также:  Драматургия измен

Старость — предвестник погибели. Это очень болезненная идея, а человеку характерно избегать боли. Потому в его внутреннем мире происходит очень любознательная замена: он вроде бы «прячется» от старости, продолжая в душе обдумывать себя юным, даже если в бороде его издавна серебрится седина, а на голове светится плешина.

При этом, происходит всё это неосознанно, и сам человек может даже не догадываться о том, что в его психике сработал этот механизм защиты от травмирующих мыслей. Он просто живет, старея, но не принимая собственного возраста. И ни дата в паспорте, ни кровожадное зеркало, ни подрастающие внуки не могут поколебать его внутреннюю убежденность в собственной юности. Дело в том, что наша психика обладает необычным свойством «перекраивать» действительность. Мир вокруг себя и себя в этом мире мы воспринимаем не впрямую. Наши органы эмоций дают только некоторую разрозненную первичную информацию, на основании которой наше сознание выстраивает целостную картину мира. Но определяться она будет не только лишь информацией, которую предоставляют нам наши 5 эмоций, но в куда большей степени — опытом всей нашей предыдущей жизни, уже сформировавшимися представлениями о вещах, явлениях, процессах. А опыт и представления у каждого — свои. Потому образы мира и себя в этом мире тоже глубоко персональны. И неосознаваемое «бегство от старости», о котором мы говорим, — это только один из очень многих вариантов искаженного восприятия действительности.

Смотрите также:  Секс после ссоры

В православной традиции такое «перекроенное» нашим сознанием восприятие именуется красотой, но не в лирико-поэтическом значении этого слова, а в том смысле, что человек оказывается прельщен неверными представлениями о самом для себя. Святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет об этом так: «Прелесть есть усвоение человеком ереси, принятой им за правду. Красота действует сначало на образ мыслей; будучи принята и извратив образ мыслей, она немедля сообщается сердечку, извращает сердечные чувства; овладев сутью человека, она разливается на всю деятельность его, отравляет самое тело как неразрывно связанное Творцом с душою». Эту замену правды ложью в нашем сознании Церковь разъясняет поврежденностью нашей природы, случившейся после отпадения людей от Бога, потому ни один человек не свободен от красоты в той либо другой ее форме. И такие факты, как психологическое непринятие человеком своей старости, являются убедительной тому иллюстрацией.

Смотрите также:  Таро гороскоп на 2015 год

Перемен, мы ждем перемен

Тяжело отыскать человека, который бы правильно принимал собственный возраст, скажем, после сорока лет. Большая часть людей «застревает» кое-где в периоде ранешней зрелости и даже в старые годы продолжают принимать себя 20-25-летними. Такая «вечная молодость» почему-либо воспринимается публичным сознанием как нечто положительное. Ей посвящают стихи, ее воспевают в песнях, а человек «не стареющий душой» издавна уже стал некоторым образцом здорового и правильного вхождения в старость. Меж тем в этом определении есть тонкие, но очень значительные различия.

Старость — это период прекращения активной социальной и производительной деятельности. Человек может внутренне сопротивляться этому, желая и далее приносить пользу в той области, где он более себя воплотил.

Смотрите также:  Сила беспомощности и слабость силы

Так, известный кардиохирург Николай Михайлович Амосов разработал свою методику преодоления старости через предельные физические нагрузки. И благодаря этому сумел оперировать нездоровых уже будучи восьмидесятилетним, выручил 10-ки, если не сотки жизней. Схожее «нестарение душой» вызывает только глубочайшее почтение и благодарность.

Но есть и другие варианты борьбы со старостью, когда человек в свое время просто не сумел верно воплотить себя в определенном возрасте, «застрял» в нем, и в душе навечно остался «молодым», категорически не хотя принимать свои реальные годы. Ведь у каждой поры в жизни человека есть свои задачки, только ей характерные и для нее животрепещущие. К примеру, если его не обучили ходить и гласить до 6 лет, то позже он уже никогда не сумеет этому научиться, так как время формирования этих способностей ограничено. К слову сказать, вот поэтому геройский Маугли был вероятен только в притче Киплинга. По сути малыши, выросшие в тропических зарослях, продолжали бегать на четвереньках и не могли завладеть языком даже после того, как их возвращали в человеческое общество.

Смотрите также:  Кричать, брызгая слюной

Да и другие, наименее выпуклые свойства формируются у человека только в определенном возрасте. К примеру, перед ребенком стоит нелегкая задачка — сопоставить свои взоры на мир с реальными проявлениями этого мира. С одной стороны, благодаря книгам и фильмам, у него уже сформировались полностью ясные представления о том, «как все должно быть». С другой стороны, он больше осознает, что жизнь взрослых очень очень не соответствует их своим эталонам. Естественно, это вызывает протест, который является одним из самых ярчайших проявлений подросткового кризиса. И если этот кризис не будет конструктивно преодолён, такая подростковая протестная реакция может стать для человека главным методом дела к миру. Конкретно такие, вечно протестующие, городские «Маугли», не научившиеся взрос­лым методам реагирования, оказались главной аудиторией известной песни Виктора Цоя «Перемен», где полностью взрос­лый лирический герой в пафосной форме заявляет, что посиживает на кухне, курит, и ожидает — когда огромные дяди, в конце концов, изменят мир в наилучшую сторону. Наибольшего же развития это психологическое бегство от вхождения в последующий возраст отыскало в известном тезисе Джима Моррисона «Жить стремительно, умереть молодым». Правда, ужас старения и погибели при всем этом предполагалось подавлять героином и ЛСД, но сущность оставалась прежней — навечно остаться в молодости, опасаясь стать не то чтоб старенькым, но даже просто взрослым.

Смотрите также:  Есть люди, от которых пахнет несчастьем

Киса, не учите меня жить!

«Застрявшие» на другом возрастном шаге — в 20-25 лет — оказались жертвой еще 1-го кризиса. Тут перед юным человеком стоит сходу несколько принципиальных задач, одна из которых — повстречать возлюбленного человека, сделать семью. И если этого не произойдет, тогда человек рискует психологически «зависнуть» в этом возрасте на долгие и длительные годы. В отношениях с обратным полом его поведение будет смотреться в виде 2-ух крайностей. Или — головокружительная романтика с нескончаемой сменой партнеров, или — замкнутость, стеснительность и боязнь, равномерно переходящие в демонстративное отвержение. Обрисовывать эти формы поведения не очень приятно. Довольно вспомнить 52-летнего Кису Воробьянинова из «Двенадцати стульев» с его пошлыми ухаживаниями за юный женщиной, закончившиеся сакральной формулой «Поедем в номера!» и опьяненным дебошем в ресторане. Бедный Ипполит Матвеевич никак не мог принять идея о том, что его поезд уже ушел. Он как и раньше мнил себя юным светским львом в период полного расцвета собственного мужского притягательности. И хотя Киса лгал девице, что ему 38, но в душе наверное чувствовал себя еще молодее, максимум — лет на 25.

Смотрите также:  Обучаемся быть в меру брутальными

Пример другой крайности в поведении человека, «зависшего» в этом возрасте, мы все лицезрели в кинофильме Эльдара Рязанова «Служебный роман». Сухая и черствая Мымра, для которой в жизни не существует ничего, не считая статистических отчетов в министерство, вдруг оказалась просто злосчастной одинокой дамой, глубоко страдающей от собственного одиночества. И если б не отчаянный мужской нахрап её недобросовестного подчиненного, она так и осталась бы Мымрой. Персонаж Мягкова смог разбудить в ней даму. Но на примере их служебного романа несложно убедиться, что Мымра не магическим образом перевоплотился в очаровательную даму, а получила в конце концов возможность удачно отработать тот сценарий поведения, который не смогла воплотить когда-то, в двадцатилетнем возрасте.

Смотрите также:  Интервью священника и гей-пары

Таким людям войти в старость бывает очень нелегко, так как вприбавок к общему для всех людей ужасу погибели их будут отталкивать от нее к тому же не реализованные в более ранешном возрасте задачки.

И немедля испил

Очередной путь, делающий человека «вечно молодым», всем известен по строке из пользующейся популярностью песни. Есть такая грустная зависимость: человек останавливается в собственном развитии на уровне возраста, в каком начинает часто употреб­лять прочные спиртные напитки. Тут принципиально выделить: часто, и — прочные.

Проще говоря, начал пить водку в 22 года — всю жизнь живешь «двадцатидвухлетним». Начал в 30 — соответственно, «застрял» на том уровне развития, которого к этому моменту достигнул. Начал в 16 — навечно остался ребенком, с детскими формами реагирования на любые прозаические трудности.

Смотрите также:  Потаенны, которые мужик и дама должны знать

Разъяснение этому довольно обычное: человек развивается в процессе решения появившихся у него заморочек. Жизнь ставит перед ним еще одно препятствие, и для его преодоления нужно хотя бы немножко «вырасти» над собой прежним. Так, от трудности к дилемме расширяется опыт человека, формируется его личность. И одним из «моторов» этого движения является чувство внутреннего дискомфорта, которое аккомпанирует всякую актуальную ситуацию, требующую решения. Желание избавиться от него и вернуть душевное спокойствие дает человеку мощнейший импульс к движению вперед, к личному росту. Но что все-таки происходит в этом смысле с пьющим человеком? А ничего с ним не происходит. Ведь он отыскал воистину универсальный метод для снятия дискомфорта при всех дилеммах. Вот только сами-то трудности от этого никуда не уходят, а только скапливаются с каждым годом таковой «алкотерапии». А человек в собственном развитии, соответственно, остается на том же месте, где произошла его встреча с алкоголем. Это может быть достаточно высочайший уровень. Но конкретно на нем произошла спиртная «отсечка» и закончился личностный рост. Ведь расти ему сейчас некуда и незачем. А означает, и старость, как закономерный шаг такового роста, ему уже не угрожает. И слова песни «…вечно юный, вечно пьяный» из необычной поэтической аллегории преобразуются для него в констатацию не очень радостного факта.

Смотрите также:  18 принципов счастья

Мертвец в отпуске

Так что все-таки делать со всей этой нестареющей нескончаемой юностью, заслоняющей от человека все другие периоды его жизни, мешающей ему всеполноценно пережить зрелые годы и расслабленно войти в закатную пору старости? Ответ на это лежит на поверхности: если предпосылкой «застревания» в более ранешних периодах являются психические трудности, означает и решать их необходимо при помощи специалистов-психологов, которые, к слову сказать, достаточно удачно работают в этом направлении. Но принятие собственного возраста — не самая тяжелая задачка для стареющего человека. Ужас приближающейся погибели стопроцентно убрать не сумеет даже самый квалифицированный психолог. Так как главный вопрос, который беспокоит стареющего человека, — «а что будет со мной далее, после того как я умру?» И ответа на него у психологии нет. Тут область научного познания завершается, и начинается территория веры. Потому спокойнее всего принимают свою старость верующие люди и… убежденные безбожники. Ведь атеизм — это тоже вера — в полный и окончательный распад личности человека после его физической погибели. Но для большинства людей поверить в это неописуемо тяжело, так как разум отрешается принимать идея о своем небытии. А означает, ответ необходимо находить в другой вере, которая утверждает, что душа человека бессмертна и физическое умирание открывает только новый шаг ее существования.

Смотрите также:  Интервью священника и гей-пары

В старенькой песне группы «Воскресение» есть примечательные слова:

Мне обидно созидать, как уходят годы,

Мне больно созидать, что моих друзей

Так рано старят маленькие невзгоды.

Неудача стареть, не делаясь мудрей.

Подлинной старости обязательно должна сопутствовать мудрость — как обобщение опыта прожитой жизни, подведение ее итогов. Но главный компонент мудрости всё же обращен не на прошедшее человека, а в его будущее. Святитель Василий Величавый обусловил этот компонент так: «Сущность философии в том, что она дает человеку памятование о смерти». А философия в переводе с греческого языка как раз и значит — любовь к мудрости. И большая часть духовных заморочек людей, психологически стоящих на рубеже старости, но не решающихся его переступить, конкретно в этом — в отсутствии мудрости. И эта мудрость — не просто готовность к физической погибели, а готовность к будущей Жизни. Выбор тут остается за каждым из нас: или уверовать, что ты на этой земле всего только «покойник в отпуске», исчезающий навечно после погибели мозга, или поверить словам Христа, сказавшего перед тем, как оживить собственного погибшего друга Лазаря: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживится; и всякий живущий и верующий в Меня не умрет вовек

Смотрите также:  Таро гороскоп на 2015 год

ТКАЧЕНКО Александр

Добавить комментарий

Top.Mail.Ru